фотографии за пару минут пути по ул. Чайковского / мемориал / важность / для непрерывности и , как следствие, благоденствия для всех когда-нибудь —— >
Адвокат Генри Резник: Мои молодые товарищи основательно и убедительно доказали незаконность притязаний прокуратуры на ликвидацию. Когда мои коллеги говорят о несоответствии закону искового заявления, они правы. Но я полагаю такую характеристику недостаточной.
Я полагаю, что исковое заявление попадает полностью под формулировку ч.7 ст.45 КАС — это недобросовестное заявление неосновательного иска.
И вот когда я сталкиваюсь с такого рода исковыми заявлениями, которые направляются в суд высокопоставленными представителями власти, облечёнными большими полномочиями, когда они исходят от органов весьма влиятельных — не скрою, я оказываюсь во власти какого-то гадкого чувства.
Ты думаешь: ну они же знают, что обращаются в суд с незаконными требованиями и понимают, что ты это понимаешь! Но, конечно, профессионализм и жизненный опыт способствуют тому, что ты это чувство прогоняешь, но оно постоянно подпитывается, когда ты обращаешься к тексту иска.
Такого рода политически мотивированные дела, к сожалению, приводят к принятию неправосудных решений. Но есть какие-то, хотя бы ну какие-то хиленькие доказательства вот этого обвинения? Ну, конечно, нет.
Можно написать, что Международный Мемориал нарушает требования Конвенций, хотя она даже теоретически не может их нарушить.
Хочу привлечь внимание к одному пассажу. Здесь написано, что деятельность Международного Мемориала направлена на защиту других лиц. Какие лица, мне интересно, вставали перед глазами Генпрокуратуры, когда он подписывал это заявление?
Резник говорит очень громким голосом, небыстро, с театральными паузами. Прокуроры сначала отпустили глаза в стол, но потом, видимо, сила слова оказалась сильнее: все смотрят внимательно на Резника, сотрудницы Минюста и РКН тянутся и выглядывают со второго ряда.
Резник продолжает: Очевидно, не те лица, которые приходят на Лубянку зачитывать фамилии. Сначала каждый зачитывал три фамилии, потом две, потом одну. Потому что, если зачитывать три, эта очередь не рассосется за 20 лет.
Но, может быть, это какие-то другие лица.
Резник цитирует Ахматову: «Когда открылись двери Гулага сейчас страна поделится на две половины: тех, кого сажали, и тех, кто сажал»
Резник: От себя добавлю — неравные половины. Потому что тех, кого сажали, уже нет — их расстреляли, замучили в подвалах, их стало меньше.
Зато вторая часть более многочисленная. И у меня ощущение, что в этом зале как-то смотрят друг на друга вот эти две половины. Когда прокуратура говорит, что Международный Мемориал искажает историю и представляет СССР как террористическую организацию — ну ведь это же неправда!
Просто совершенно разные взгляды на страну и на то, как строится отношения между власти и населением. Я беру в руки Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий — предполагалось, что она будет реализована до 2020 года. Но ее продлили до 2024.
Читает. Резник цитирует: Россия не может в полной мере стать правовым государством и занять ведущую роль в мировом сообществе, не увековечив память многих миллионов своих граждан, ставших жертвами политических репрессий.
Резник: Мемориал способствует здоровью нации. Устранить сейчас это из истории страны — это посодействовать представлениям о том, как должно управляться государство. А представления эти такие: государство всегда право.
Здесь говорились о несовершенстве закона об иноагентах. В качестве одного из оснований в иске указана негативная оценка Международным Мемориалом этого закона. Принятие закона сопровождалось глумливым предложением некоторых политиков ММ самому определить себя в число этих иностранных агентов. Какой мог быть ответ на это предложение обладающих чувством собственного достоинства людей?
Мы вас повесим, но верёвочку вы сами привяжите. Естественно, они отказались.
Потом Международный Мемориал был включен в список иноагентов, он стал выполнять эти требования. К сожалению, были отдельные нарушения, которые были потом ликвидированы. Хочется услышать от представителей Прокуратуры ссылку хоть на одно общественное объединение, которое положительно оценило этот закон.
Хорошо, закон несовершенен. Но я делаю акцент на том, что это исковое заявление не соответствует букве вот этого закона. Вы должны, по-моему, испытывать удовлетворение от того, что этот закон не будет применен.
Такие иски являются тестовыми на высокие ценности, определяющие жизнь в правовом государстве, на независимость суда, и я надеюсь, что все присутствующие в зале станут свидетельством их торжества.
